Воспоминания
Зоя Богуславская. Халатная жизнь
К премиальной литературе я отношусь точно так же, как к не премиальной: если заинтересовали тема и описание — читаю, не заинтересовали — не читаю. «Халатная жизнь» ожидаемо получила премию «Большая книга», и хорошо, что сделали отдельную номинацию нон-фикшн в этом году.
Поэты-шестидесятники, культурная и литературная жизнь страны от хрущевской эпохи до путинских времен, и всё это глазами активной участницы событий — конечно, я сразу послала запрос в библиотеку. С этой темы начинался мой читательский год — с книги В. Аксенова «Таинственная страсть» и экранизации этого романа, где история Вознесенского и его Зои-Озы, конечно, тоже есть.
И вот такой подарок-продолжение. Всегда стоит посмотреть на те же факты с другого ракурса. Тем более что у писательницы, которой 101 год, было достаточно времени, чтобы продумать, осмыслить, найти нужные слова.
Но больше, чем портрет эпохи и литературные портреты знаменитостей, мне была интересна сама Зоя Богуславская: что ведет такую женщину по жизни, ее принципы, ее невероятная работоспособность, организованная ею премия «Триумф» — российский аналог Нобелевки, просуществовавший 18 лет, с 1992-го по 2010-й.
Александр Лабас. Воспоминания
В начале XX века тема скорости, автомобили, аэропланы, техника, урбанизм привлекали разных художников, включая футуристов. Но у Лабаса совершенно невероятные воздушные миры, небо, ставшее теперь и человеческой средой обитания, дирижабли, которые кажутся живыми существами, самолеты и поезда, которые одновременно можно видеть и снаружи, и внутри. Его называют авангардистом, но это какой-то особенный авангардист. Ни на что не похожее творчество.
Когда я нашла эту книгу-альбом, богато иллюстрированную, пусть и в электронном формате, то обрадовалась и читала медленно, подробно рассматривая и новые для себя картины, и те, которые видела на недавней выставке в «Новом Иерусалиме» — «Невесомость. Александр Лабас о скорости, прогрессе и любви». Лабас наделен не только талантом художника, у него был абсолютный слух, а еще дар слова, и воспоминания читаются как хорошая мелодическая проза, особенно о детстве, об учебе во ВХУТЕМАСе.
Серебряный век
Ольга Черненькова. Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой
Максим Жегалин. Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века
Две совершенно разные книги об одной и той же эпохе, одних и тех же героях — и хороши именно тем, что разные.
Биография
Феликс Чуев. Сто сорок бесед с Молотовым
Молотов напоминает Меншикова при Петре Первом — человек с огромной властью, первое лицо при правителе. Тот, кто вместе с Лениным руководил Октябрьским восстанием, после Ленина возглавлял советское правительство и дипломатию, вел переговоры с Гитлером в 1940 году, а в 1942-м по личному распоряжению Сталина летал в Англию и США.
Книга помогает понять, какие люди взяли власть в 1917-м году. Молотов не писал мемуары лично, журналист в течение 17 лет записывал его интервью. Однако текст идет от первого лица, что позволяет посмотреть на реальность молотовскими глазами.
Главное, что мне хотелось уяснить — насколько эти люди сами верили в идеи и лозунги их политической партии, то есть сколько там было идеализма, заблуждений, а сколько жажды власти. Книга, несмотря на то, что автор симпатизирует своему герою, показывает одну только жажду власти, с меня слетели еще одни розовые очки. До чего же глубоко проникает пропаганда, которой тебя пичкают с детства, всеми этими байками о настоящих большевиках, радеющих о счастье народа.
Молотов прожил 96 лет, дожил до перестройки. Казалось бы, можно было что-то пересмотреть, в чем-то раскаяться. Но нет. Гвозди бы делать из этих людей.
«– Но люди не видят мяса по всей стране. – Ну и черт с ним, с мясом, только бы империализм подох!»
А вот литературные портреты.
«Показываю привезенную из Нью-Йорка брошюру по истории ООН: «Советскую делегацию возглавлял похожий на бульдога Вячеслав Молотов. Рядом с ним сидел похожий на киску переводчик Павлов. Когда бульдог рычал, киска переводила его рычание в «мяу».
«—Еще говорят: Ленин назвал вас «каменной ж...» —Знали б они как Ленин других называл! Ленин ввел меня в Политбюро — первым кандидатом!»
Дневники
Лидия Бердяева. Профессия: жена философа
Брак с Николаем Бердяевым длился 40 лет. И хотя у Лидии были свои интересы — литературные (писала стихи), религиозные (перешла в католичество), в дневниках больше о Бердяеве, чем о ней самой. У меня было впечатление, что я продолжаю читать бердяевское «Самопознание»: его мысли, его дела, его встречи и его гости. Конечно, его книги.
И хотя это еще один необычный брак Серебряного века — брак духовный, тем не менее, остается впечатление, что это был счастливый союз, в том плане, что оба нашли то, что им было нужно.
«Перед сном, как всегда, Ни приходит в мою комнату, садится [у постели] в большом кресле, и мы говорим о впечатлениях дня... Это часы, когда мы ведем самые интересные и интимные беседы и говорим друг другу все [самое важное]... «свое»... [Перед его уходом мы крестим друг друга с краткой молитвой.] Затем он идет к себе и еще работает, а я перед сном всегда читаю какую-нибудь книгу, а потом главу из Библии или Евангелия».
«Не говорю уже о ценности нашего духовного общения, лишенного чего бы то ни было чувственного, телесного, к которому и я, и он относились и всегда относились с одинаковым презрением, т. к. и он, и я считаем, что подлинный брак есть брак духовный».
«И этот то брак, о кот{ором} я могла только мечтать, как о чем-то в земной жизни неосуществимом, и выпал со всеми его дарами на мою долю».
Научная фантастика
Лю Цысинь. Вечная жизнь Смерти
Цикл «В память о прошлом Земли»
Дочитав трилогию, убедилась, что китайская фантастика — явление в литературе. По крайней мере, этот автор. И если бы я не познакомилась недавно с китайской классикой, с культовым романом «Сон в красном тереме» Цао Сюэциня, то удивлялась бы, откуда эта способность населять огромные миры, создавать многофигурные композиции, то приближая отдельных персонажей, то переключаясь на панораму событий. При этом каждый герой остается живым, многочисленные нити повествования не теряются и не путаются, динамика не убывает, читательский интерес идет по нарастающей.
Цысинь достойно продолжает национальную классику в космическом масштабе. Его оригинальное видение дает сбой только в самом конце — завершение банальное и формальное, сбивается на мелодраму. Но это ничего не перечеркивает, автор достойный.
У истории имеется продолжение-фанфик, не знаю пока, читать ли. У меня снобизма по отношению к этому жанру нет, бывают классные фанфики, вроде «Гарри Поттер и МРМ».
Читаю китайскую фантастику: «Задача трех тел»
Научпоп
Мэтт Ридли. Эволюция всего
Завершающий аккорд в моем чтении об эволюции. Любопытная книга. Автор предлагает посмотреть с эволюционной точки зрения не только на биологию, но и на культуру, науку, государство, экономику, в целом на жизнь общества. Подбирает интересные примеры и цитаты, продвигая главную мысль: всё, что из головы и по строгому плану — от лукавого и проваливается; всё, что спонтанно, постепенно, естественно, методом проб и ошибок — правильно и жизнеспособно. Даешь искусство маленьких шагов.
Лорен Айзли. Необъятный путь
Антрополог и натуралист, пишущий о своих полевых исследованиях и шире — об эволюция жизни на Земле настолько поэтично, что от его эссе получаешь больше эстетического удовольствия, чем расширяешь кругозор.
Не только показал, насколько интересно можно писать нон-фикшн, но и вдохновил писателей-фантастов, Рэя Бредбери например, который писал, что благодаря книгам Айзли стал другим человеком. Найти только сложно этого автора, даже в Сети (бумажных книг нет, аудио нет).
Книжный декабрь получился насыщенный. От фантастики было не оторваться, а тут еще новинки свалились на голову — Богуславская и Жегалин. Я и не надеялась, что библиотека ЛитРес мне их выдаст, но она выдала. Повезло. Сейчас расслабляюсь с Максом Фраем, переслушиваю избранные истории из «Лабиринтов Ехо».
ВСЕМ — ХОРОШЕГО ПРЕДНОВОГОДНЕГО НАСТРОЕНИЯ!
Книжная осень
Книжный сентябрь
Книжный октябрь
Книжный ноябрь
Книжное лето
Книжный июнь: современные романы
Книжный июнь: нон-фикшен
Книжный июль: чтение в отпуске
Книжный август
Книжная весна
Книжный март
Книжный апрель
Книжный май