Детективное фэнтези
Виктор Дашкевич. Граф Аверин
Рецепт успешной книжки: немного магии, немного кота, немного детектива. Все в лучших фандоринско-булгаковских традициях. А декорации — альтернативная Россия, где осталось (от империи) всё хорошее и не случилось ничего плохого. Время действия — восьмидесятые годы, когда автомобили, самолеты и телефоны уже есть, а интернета, мобильников и камер видеонаблюдения на каждом шагу еще нет, чтобы детектив мог нормально функционировать. С развлекательной задачей книжка справляется. Мне ли воротить нос от нашенской современной литературы? Поддержим отечественного фэнтезипроизводителя.
Путевые заметки
Петр Вайль. Слово в пути
Книга воспринимается как органическое продолжение тревел-сериала «Гений места», который шел когда-то на канале «Культура». Такая же мозаика городов, стран, национальных кухонь. Тот случай, когда путешественник не просто описывает достопримечательности, а прекрасному рассказчику с культурным багажом и чувством юмора есть что сказать по поводу увиденного.
«По мне, самое интересное, что есть в мире, — города. Нервные узлы человечества. Да, я люблю горную местность, мягкие очертания холмов Тосканы и южной Шотландии, но прежде всего меня интересует не пейзаж, а человек в пейзаже».
«Путешествие и есть отличный, простой, доступный, а главное — увлекательный путь к себе. Ведь, приезжая в различные места, ты смотришь не только на них, но и видишь себя самого. Переносишь себя в иные декорации, в иной антураж и фиксируешь по-новому. Для всякого человека, повидавшего мир, абсолютно очевидно, что в Париже он не такой, как в Токио, а в Буэнос-Айресе не такой, как в Нью-Йорке».
В том числе практические советы.
«Отель обязательно должен быть в центре. И это имеет абсолютно содержательный смысл. Я совершенно уверен, что нельзя почувствовать город, если ты живешь в каком угодно комфорте и роскоши, но на окраине. Ты должен выходить в гущу городской жизни и вечером в этой гуще возвращаться обратно. Пусть я буду терять в комфорте и уровне, но выигрывать за счет центрального расположения».
Понравилось о проторенных путях, которых не стоит бояться.
«Тяга к экзотике — веяние моды. Терпеть не могу разговоры из серии: «Париж? Да какой Париж?! Вот северная Камбоджа!..» Или: «Мы ходим только в те места, где нет туристов». Или: «Я принципиально не покупаю путеводителей, куда заведет — туда заведет». Ну и заведет в район заводских окраин, ну и наслаждайся и получи в Париже Бескудниково. Все это, скажу вам, чистой воды снобизм. Не бойтесь протоптанных дорог. Они протоптаны не просто так. Если миллионы людей до тебя ахнули при виде Нотр-Дам де Пари, ты тоже не стесняйся ахнуть. В этом нет ничего зазорного. Как и в том, чтобы в любом городе Европы как минимум часа два посидеть в кафе на центральной площади».
Научпоп
Роберт Сапольски. Записки примата
В книге совмещено несколько жанров: автобиография, научпоп и очерки об Африке семидесятых годов. Двадцатилетний студент-старшекурсник едет в Кению наблюдать за поведением павианов. Отрицательное влияние стресса на здоровье и плодовитость было в те времена смелой гипотезой, которую еще предстояло доказать. Эти исследования и лягут в основу научных работ будущего светила-нейробиолога, а также его книг, классики научпопа — «Биологии добра и зла», «Психологии стресса» и «Всё решено. Жизнь без свободы воли». А пока — буш, палатка, сообщество обезьян, которым наблюдатель дал библейские имена, и море его любви к Соломону, Вениамину, Рахили, Иисусу Навину и прочим.
Для меня было многовато баек о местных жителях. Автор явно боялся переборщить с наукой, а зря. Мне бы побольше об экспериментах. А вот о путешествиях по соседним странам — Сомали, Уганде, Танзании, в которые пускался автостопом беспечный студент, несмотря на беспорядки и вооруженные конфликты, было интересно.
Подкупает сам авторский стиль, когда зарисовки с натуры чередуются с веселыми историями, а очерки нравов — прямо-таки с эпосом. Это не монотонный бесцветный, а яркий, эмоциональный и очень человечный научпоп. Конечно, всё из-за того, что книга передает масштаб и обаяние личности автора. Представляется, что таким и должен быть настоящий ученый — не бесстрастно режущим условных лягушек во имя абстрактного познания, а горячо любящим всех живых существ и включающим в их сообщество и себя самого.
Философия
Мераб Мамардашвили. Лекции о Прусте. Топология пути
Я люблю «В поисках утраченного времени» и (время от времени) читаю что-нибудь вокруг вокруг «Поисков». Так дошла очередь и до Мамардашвили. Понятно, что роман здесь только основа для философствования, тем не менее.
А поскольку речь идет о «говорящем философе», грузинском Сократе, который эту книгу не писал — она вышла уже после его смерти, ее собрали по расшифровкам магнитофонных записей и не правленным рукописям, то показалось логичным слушать сами записи лекций и параллельно читать книгу. По главам. Но выяснилось, что устные и книжные лекции не совпадают один в один: создателям книги неизбежно пришлось сокращать повторы, переставлять фрагменты для связности и т.п. В итоге я переключилась на слушание. Всегда лучше начинать с оригинала.
Но лекции повлияли на меня непредсказуемо. Если сам Пруст считал, что его роман является не только художественным произведением, а машиной, с помощью которой читатель может решить какие-то свои психологические проблемы, касающиеся механизмов памяти и возможности понимания, то для меня такой машиной стали лекции М. В какой-то момент я обнаружила, что вместо примеров из книги в моей голове всплывают воспоминания собственного детства, собственной жизни. И не просто как факты, а как живые состояния.
Мне приходилось несколько раз переезжать и полностью менять свое окружение и свою жизнь, по сути я прожила несколько независимых отдельных жизней. Многие из этих разрозненных фрагментов превратились в окаменелости. И вдруг обломки соединились и я ощутила себя единым целым — живым человеком, с которым всё это действительно происходило. Это фантастика — ощущать себя целостным и живым.
Так что «машина» работает. Предполагала почитать размышления вокруг значимой книги юности, а они оказались важными для меня лично. Теперь читаю бумажный вариант, процесс не быстрый — на всё перечисленное ушли и июль, и август. Похоже, получится с переходом на осень. Если не заленюсь, расскажу, чем дело кончилось.
Эссе
Марсель Пруст. О чтении
Настоящая находка, прочитала с удовольствием. Эссе упоминалось в «Лекциях о Прусте» Мамардашвили, и я нашла его в Сети. Важно найти полный текст, а не отрывок. Автобиографическая зарисовка — мальчик на каникулах не может оторваться от книжки плюс размышления, характерные прустовские парадоксы и наблюдения — чтение как дружба, опасности чтения, книжное идолопоклонство.
А еще, как мне кажется, это эссе подходит для знакомства с Прустом — особенно тем, кого страшит семитомник «Утраченного времени», — поскольку дает представление и о фирменном прустовском стиле, его бесконечных витиеватых фразах, его способе вИдения. Здесь даже тот же персонаж. И всё — в пределах небольшого текста, на полчаса чтения.
«Чтение стоит у порога духовной жизни; оно может ввести нас в нее, но оно ее не составляет».
«если книга не является зеркалом мощной личности, она остается зеркалом любопытных слабостей ума».
«Пристрастие к книгам, кажется, растет на том же стебле, что и разум, только чуть ниже, и, подобно всякой страсти, сопровождается склонностью ко всему, что окружает ее предмет, имеет к нему отношение и в его отсутствие продолжает говорить о нем. Поэтому самые великие писатели в часы, когда они не живут в прямом общении с мыслью, наслаждаются обществом книг. Не для них ли по преимуществу в конце концов были они написаны; не им ли раскрывают множество красот, недоступных простым смертным?»
Книжное лето
Книжный июнь: современные романы
Книжный июнь: нон-фикшен
Книжный июль: чтение в отпуске