Научная фантастика
Лю Цысинь. Темный лес
Вторая часть трилогии понравилась больше, чем первая, хотя я опасалась, что будет наоборот. Первая бьет на эффект оригинальностью сюжета, вторая выводит на философские вопросы.
Как поведет себя человечество, зная, что через 400 лет будет уничтожено более высокоразвитым инопланетным разумом? При этом развитие фундаментальной науки заторможено, некое всевидящее око передает врагу всю информацию о происходящем на Земле, и к тому же существует секта фанатиков, которые поддерживают вторжение и считают пришельцев божеством. Тогда народы, распри позабыв, в единую семью соединятся? Лучшие умы найдут выход? А может, чудо произойдет?
Я воспринимала эту книгу, несмотря на всю ее занимательность, не столько как роман, сколько как прогностическую модель поведения людей в такой ситуации — что-то вроде футурологии Харари.
Но вот какой затык: в самый мрачный и неприглядный разворот событий верится безоговорочно, а в благостную картину любви — почему-то нет (там и такое будет). Слишком часто в предшествующей фантастике эксплуатировался сюжет, когда инопланетяне желают научиться способности любить у землян, которые ею (почему-то единственные во вселенной) обладают. Но сюжет не завершен, у трилогии есть и третья часть. Может, это не банальность, а так надо.
Романтическую линию всерьез воспринимать невозможно — она более фантастична, чем вся космическая фантастика.
Ну и еще сомнительна затея посылать из прошлого в будущее десант политработников и военспецов двухсотлетней давности. Представим, что к нам сейчас явилась бы команда современников Пушкина из 1825 года. Наполеон, Кутузов, Александр I Благословенный, прусский Фридрих и Пестель-декабрист. И их пустили к управлению, и пошла жара.
Но это детали, которые всплывают уже потом. А когда вместе с автором-демиургом несешься через века и вселенную, всего этого просто не замечаешь.
Первую часть «Задача трех тел» читала год назад, третью постараюсь дочитать без такой огромной паузы. Читаю китайскую фантастику: «Задача трех тел»
Эпос
Элиас Лённрот. Калевала
Читаю «Калевалу», слушаю руны, кантеле и карельский фолк
Научпоп
Станислав Дробышевский. Почему жирафы не стали людьми и другие вопросы эволюции
Вслед за Плутархом автор выбрал жанр сравнительных жизнеописаний — только не великих античных мужей, а других млекопитающих. Сменялись эпохи, сходились-расходились континенты, а жирафы и люди, стартовавшие из одной точки, становились все более непохожими, ибо выбрали разные стратегии выживания и разные меню.
Книга написана кинематографично, ты словно вживую путешествуешь по всем этим паркам Юрского и прочих периодов — и постепенно начинает казаться, не авторские ли все это фантазии. Вроде «Жизни доисторического мальчика», и еще древнеегипетского — читала я в детстве эти, тоже увлекательные книжки.
Но как будто основа здесь научная — найденные на раскопках останки древних существ. А дальше — как и большинство читателей, не могу определить, насколько фантазийны интерпретации, но читать интересно.
Воспоминания
Илья Эренбург. Люди, годы, жизнь
Одни из лучших воспоминаний о первой половине 20-го века. Политика, искусство, литература, Россия и Европа, две мировые войны. Хроника глазами очевидца, яркие литературные портреты.
Илья Эренбург «Люди, годы, жизнь»: долгие годы, удивительная жизнь
Философия
Эрнст Юнгер. Уход в лес
О возможности внутреннего сопротивления. Три позиции в современном обществе: «рабочий» — созидатель технократической вселенной; «неизвестный солдат» — герой, потомок рыцарей, символ темной стороны; «ушедший в лес» — тот, кто посреди глобальных перемен и разрушений оказался одиноким и ушел во внутреннюю эмиграцию, пытаясь сохранить независимость мышления.
И всё это на фоне выборов и современной демократии — книга написана в 1951 г., но не устарела. Хотя могла бы быть еще короче (в ней около ста страниц).
«Человеческое величие следует завоевывать вновь и вновь. Человек побеждает, отражая атаки пошлости в собственном сердце».
«Уже сама потребность получать новости по несколько раз в день есть признак страха».
«Уход в Лес — это не либеральный и не романтический акт, но пространство действия маленьких элит, тех, кто кроме требований времени сознает нечто большее».
Мысль не нова, но важно, кто ее высказывает. Юнгер участвовал в обеих мировых войнах, был ранен 14 раз, в том числе получил сквозное пулевое ранение головы (лоб — затылок), дожил до 102 лет, награжден орденом «Голубой Макс» — высшая военная награда Пруссии. Писал военные мемуары, самая популярная книга — «В стальных грозах», которую ценили и милитаристы, и пацифисты. Критиковал национал-социализм, но Гитлер велел «оставить Юнгера в покое» и не трогать — считается, из уважения к герою Первой мировой. Консерватор, сомневался в позитивности прогресса.