Автор, пишущий цикл романов об одном ГГ, может либо вести героя к конечной цели («Гарри Поттер»), либо просто пустить по волнам жизни, переводя в последующие возрастные категории («Жан-Кристоф», роман-река).
История Ани Ширли вписывается во второй вариант. Сам по себе он ничуть не хуже первого. Напротив, столько возможностей и в сюжетном плане, и в психологическом. Причем это возрастная психология, где на каждой следующей ступени — новые особенности, открытия, которые могут делать и персонаж, и читатель.
Первая книга, «Аня из Зеленых Мезонинов» — роман воспитания; вторая, где Аня становится учительницей — роман взросления (вперемешку с производственным романом), третья — романтические отношения, выбор спутника жизни; четвертая — замужество.
«Аня из Авонлеи»
Читаю и гадаю — что не так? Тот же автор, те же герои, тот же уютный мир. Читательские инвестиции успешно вложены, читатель всё и всех уже полюбил, не надо уже завоевывать его сердце. И канва событий живая и разнообразная. Аня — учительница в той самой школе, где буквально вчера училась сама. Интересно, что 16-летнюю девочку считали полноценным работником.
Может, не хватает самой Ани? Она превратилась в благонравную барышню. Из кожи вон лезет, чтобы все ее любили — прямо страшно за нее, это же диагноз. Вот продукт системы, перемоловшей такой самобытный характер! Рыжая дикарка, говорящая то, что думает, была интереснее.
И снова режет глаз суровость позапрошлого века. Детей в школе принято бить. Деревянной указкой по рукам. Даже Аня один раз не сдержалась. Причем не просто разок ударить, а методично/педагогично/назидательно сечь деревянной палкой. По детским пальцам. Как они только потом ими писали... Перед всем классом, остальные смотрят.
Дети постоянно хотят есть. В наказание их оставляют без еды. Самое-пресамое лакомство — хлеб с вареньем. Аня теперь уже сама помогает воспитывать двух сирот, так на протяжении всей книги хотелось, чтобы их наконец накормили досыта…
Парадокс: книжка милая, добрая, но к ностальгии по "добрым" старым временам не располагает. Наоборот, понимаешь, как же хорошо, что они прошли.
«Аня с острова Принца Эдуарда»
Аня Ширли поступает в университет, едет в большой мир — ну как не почитать такое продолжение. Однако о студенческой жизни не говорится почти ничего, больше о светской, а еще о подружках. По сути, это история о четырех девушках, которые вместе снимают уютный старинный домик — и вот этот домик и составляет настоящее очарование книги. Потому что Аня, увы, окончательно становится благонравной барышней, на которую все окружающие взирают как на идеал.
Можно ли было представить, читая первую книгу о бойкой рыжей сиротке, что она сделается скучной леди! Живая, непосредственная девочка с самостоятельным взглядом на мир превратилась в ходячий стереотип. А свято место тут же заняла подруга Фил — должен ведь кто-то выделываться и оригинальничать, проявлять бунтарский дух. Так странно видеть, что это уже не Аня.
Молодые люди нужны для того, чтобы дарить букетики цветов, которые девушки прикалывают к прическам. Друг детства Гилберт так и не произносит и не совершает ничего интересного. Рой Гарднер, шаблонный прекрасный принц, меланхоличный и романтичный, — тоже служебная часть речи, декорация. Две фарфоровые собаки на каминной полке, Гог и Магог, более живые, чем два этих безликих претендента на любовь правильной Ани. Неудивительно, что она им отказывает, а по-настоящему любит Гога и Магога, и уютный домик, и камин…
Я познакомилась с биографией Люси Мод Монтгомери — печально, когда автор зависит от литературных доходов и, став заложником успеха первой книги, вынужден писать продолжения, потому что читатели «хотят еще». Ее обманывал издатель, недоплачивал, продал права на экранизацию, за которую она не получила ни цента. Еще и муж, повредившийся рассудком, Первая мировая война, та самая «испанка», депрессия, судебные тяжбы с издателем.
В дневнике писательницы есть запись, что она устала от своей героини. И хотя от продажи книг об Энн Ширли было выручено около 100 тысяч долларов, Монтгомери пишет в дневнике: «Жаль, что на них нельзя купить счастье».
«Аня и Дом Мечты»
Аня — молодая жена, она вьет свое гнездо. Это же потрясающая тема, после сиротства и злоключений в раннем детстве! Тем печальнее, что «тема не раскрыта». Уводя персонажей с насиженных мест в новые края, где Гилберт получает врачебную практику, автор переключается на новый дом (дом, милый дом — снова дом!), на морские пейзажи, на истории соседей — ей интересно что угодно, кроме Ани и ее живой души.
Аня и Гилберт остаются картонными и идеальными. Они чувствуют ровно то, что положено и прилично, они — образцовые. Даже трагедия, смерть первенца, особо ничего не меняет. На протяжении всего романа эти двое (вместе с автором) увлеченно занимаются чужими делами, запутанными судьбами соседей — словно им незачем оставаться наедине и не о чем поговорить. Странные молодожены. Мне, кстати тоже больше понравились запутанные судьбы соседей.
В общем, автор пошел по третьему пути, выбрав рамочную конструкцию, которую можно наполнять чем угодно, любыми вставными сюжетами о любых произвольно появляющихся персонажах, которые ГГ лишь формально объединяет. Царствует, но не правит. Не скажу, чтобы это пошло на пользу истории об Ане. Я бы все-таки предпочла продолжение рассказа о самой Ане — только настоящей, рыжей, яркой, неприлизанной Ане, о развитии ее взрывного, непредсказуемого характера.
Буду ли я читать продолжение продолжений? Есть еще «Аня и Долина Радуг», «Аня из Шумящих Тополей» и даже «Аня из Инглсайда». Возможно, когда-нибудь — ради первой книги, которая для меня остается каноном, а всё остальное — к сожалению, отступлением от него. Всё дальше и дальше.
Об «Ане из Зеленых Мезонинов»
Еще о книгах детства
Посмотрел аниме? Прочитай книгу
«Но что же делать, если повесть, которую ты сейчас будешь читать, началась осенью?»
Любимые книги хочется перечитывать
Еще о книжных циклах
Фэнтези:
Гарри Поттер: семикнижие Джоан Роулинг
Крестоманси: семикнижие Дианы Джонс
Цикл рассказов:
Записки охотников от Чехова
Тургенев зимний и Тургенев летний
Цикл автобиографических романов, Джеральд Даррелл:
Бесконечное лето
Детектив:
Двойное дно
Футурология, Юваль Ной Харари:
«Homo sapiens можно определить как животное, придумывающее истории»
Фантастика:
Этот фантастический мир