Настало лето, и по традиции пришла пора приниматься за детскую книжку.
Первое, что бросается в глаза — это время действия. Эпоха, когда:
- еще не слыхивали о политкорректности,
- и о правах ребенка тоже,
- когда детей рассматривали как рабсилу,
- и можно было запросто выписать сироту из приюта, чтобы использовать как помощника по хозяйству,
- при этом отправив за ребенком третьих лиц и не предоставляя справок о благонадежности.
Да уж…
А еще это времена жесткой иерархии. На детей смотрят сверху вниз, разговаривают повелительно — это норма.
«…она обычно поспешно заставляла Аню замолчать, резко приказав «придержать язык», «сейчас же сделай что я велел», «Она незнакомая женщина, намного старше тебя и к тому же моя гостья — вот три достаточных повода, чтобы ты отнеслась к ней с уважением».
Сказочность истории об Ане в том, что сирота не выросла забитой — напротив, рот у нее не закрывается, она громко говорит всё, что думает об этом мире и его обитателях. Говорит за всех послушно молчащих детей и за всех тех, кто ими был, кто так старался быть хорошим и так рано понял, что лучше помалкивать. Еще одна рыжая Пеппи, вытворяющая то, о чем другие только мечтают.
Еще одна история о том, как сирота приезжает к чужим людям и покоряет черствые сердца (помните «Поллианну»?).
И описания природы состоят из «чудесно» и «прелестно» в огромном количестве — но роман писался так давно, что это еще было можно…
Но несмотря на отталкивающие реалии жесткой эпохи, на штампы, на сиропные описания, на потоки нервических слез, охи и ахи — это чудесная, прелестная история! Обаяние девочки не декларируется — эта светлая энергия материализуется и покоряет искушенного читателя. Писательница явно подмешала в свое произведение секретный ингредиент.
Теперь размышляю, стоит ли читать продолжение, не испортит ли это первое впечатление. Как «Динка прощается с детством», например, или «Поллианна вырастает».
На фото — открытка с иллюстрацией из книги, которую мне прислали из Канады, с родины Ани Ширли и Люси Монтгомери.
Говорит Аня Ширли
- Я так и думала, что у Бога не найдется времени, чтобы заняться платьем бедной сироты.
- Десять минут — это слишком мало, чтобы успеть проститься навеки.
- Я даже и не знала прежде, что религия — такая радостная вещь. Я всегда думала, что это что-то вроде меланхолии...
- Но, если можно совместить патриотизм и развлечение, разве это плохо?
- ...боюсь, концерты делают людей непригодными к повседневной жизни.
- Гораздо легче быть хорошей, если модно одеваешься.
- Всё, чего мы так желали, когда были детьми, не кажется нам и вполовину таким чудесным, когда мы, наконец, это получаем.
- Вообще, я ничего не имею против кавалеров, но совсем ни к чему приплетать их абсолютно везде, правда?
- Должна бы существовать специальная заповедь, запрещающая пилить ближнего.
О других книгах детства
Книги детства: бедовые девчонки и примерные барышни