Ромен Роллан «Жан-Кристоф»
Роман-река — так определил жанр своего произведения сам автор, получивший за 10-томный роман Нобелевскую премию 1916 года. Писатель ведет своего героя от колыбели до гробовой доски, и читатель вынужден тоже проделывать этот путь по реке жизни. И почему французы так любят этот процесс? «Человеческая комедия» Бальзака, «В поисках утраченного времени» Пруста, «Ругон-Маккары» Золя… Аналог жанра — всем известная семейная сага. О Форсайтах, например.
Как же я раньше любила эти толстые бесконечные книжки! Именно за их бесконечность. Но «Жан-Кристофа» отложила на потом, переключилась на «Очарованную душу» того же автора — женская судьба показалась интереснее.
И вот «потом» наступило. Десять романов об одном герое. Творчество, дружба, salfmade man — всё как я люблю. Прототип ГГ — мятежный Бетховен. Такая книга обязана была мне понравиться! Она и понравилась — два первых тома. Детство и юность. Ранимая душа, тупые обыватели, грубые нравы. Потрясает количество затрещин и оплеух на каждой странице — методы воспитания в 19 веке. Ребенка всё время бьют по голове — удивительно, как он вообще выжил, как музыка из этой головы не улетучилась.
Дальше пошли повторяемость и монотонность. Герой взрослеет, талант мужает. И каждая следующая женщина играет на инструменте под названием Жан-Кристоф свою незатейливую предсказуемую мелодию. Минна, Сабина, Роза, Коринна, и т.д., и т.п. Конечно, задача романтического героя — пройти через все круги ада и перестать быть игрушкой в руках судьбы, задача музыканта — достичь высшей гармонии, но какой ценой это достается читателю! Уже на третьем томе стало понятно, почему многие на LiveLib выбирают это произведение для игры «Долгая прогулка».
И все же главная претензия не к количеству страниц. И не такое видали. В романе о творчестве почему-то не хватило именно творческой составляющей. Только прямые причинно-следственные связи между событиями и, так сказать, музыкальным продуктом. А я-то надеялась, что меня впустят в секретную лабораторию и покажут, как оно у них, у музыкантов.
Подытоживая, я хотела жестко заявить, что такая манера письма устарела, что роман-река — труп. И чем там восторгались современники? Сегодня такое нельзя ни писать, ни читать. Но потом заколебалась: наверняка кому-то и сейчас понравится. А может, появится гений и оживит жанр. Всегда есть надежда на чудо.
Элис Манро «Танец блаженных теней (сборник)»
Листая список нобелевцев, остановилась на новом для себя имени (премия 2013 года). А сколько женщин среди лауреатов? Я, конечно, предполагала, что мало, но чтобы СОВСЕМ мало… настолько… Вот они, 16 из 118:
Сельма Лагерлёф (Швеция) Грация Деледда (Италия) Сигрид Унсет (Норвегия) Перл Бак (США) Габриэла Мистраль (Чили) Нелли Закс (Швеция) Надин Гордимер (ЮАР) Тони Моррисон (США) Вислава Шимборская (Польша) Эльфрида Елинек (Австрия) Дорис Лессинг (Великобритания) Герта Мюллер (Германия) Элис Манро (Канада) Светлана Алексиевич (Беларусь) Ольга Токарчук (Польша) Луиза Глюк (США)
Что ж, начнем с конца. И с самого первого сборника рассказов писательницы — «Танец счастливых теней», в другом переводе — «блаженных».
С первой страницы на меня обрушилась лавина хвалебных отзывов — от наших и зарубежных газет и журналов, от именитых авторов. Читайте Манро! Манро — это Чехов сегодня! Подобная реклама производит обратное действие. Дайте читателю самому разобраться. Кто же рекомендует книги такими лобовыми приемами. Словом, на старте возникло предубеждение.
Однако сборник составлен снайперски: уровень мастерства заявлен с первого рассказа. Понравились два из всей книги: «Ковбой братьев Уокер» и «Образы». Два — это много.
Нет, это не Чехов. Скорее Харпер Ли — я словно опять встретилась с Глазастиком и ее отцом, только в другом измерении. Провинция, захолустье, простые люди, будни, серость, бедность. Не благополучная современная Канада, а понурая страна времен Великой депрессии. На дне. Заброшенные дома и покосившиеся заборы. Покосившиеся судьбы. И из такого сора растет глубокая психологическая проза.
Короче, читайте Манро. И всё же: есть немало писателей не ниже по уровню, не менее талантливых, заслуженных и достойных. Почему, допустим, Умберто Эко не лауреат? Или Джулиан Барнс? Загадочная она, эта Нобелевская премия.
Кстати, Манро жива, ей 90. На портрете похожа на мисс Марпл.
Герман Гессе «Игра в бисер»
Светлая книга и, несмотря на отсутствие романтической линии, очень эмоциональная.
️Да, республика духа — почему-то исключительно мир мужчин. Читатель должен быть к этому готов.
Автор ничего не показывает (как привык современный читатель), а подчеркнуто рассказывает, повествовательность — прием. Содержание проходит через двойное сито: мало автора, есть еще рассказчик, составляющий жизнеописание ГГ. Оценочные суждения, готовые выводы — от читателя ничего не скрывают, ни о чем не нужно догадываться. Громоздко, монотонно, затянуто? Но всё превосходно работает!
Автор рушит все романные каноны. Не создает своему герою внешних препятствий. Тот — счастливчик, вызывающий у всех симпатию и уважение. Как бы резвяся и играя, не будучи карьеристом и честолюбцем, проходит по всем ступеням до самой вершины и становится Магистром Игры. История успеха. Все ступени гармонично соответствуют его духовному росту. И сам он необыкновенно гармоничен. Почему тогда отказывается от званий и достижений и уходит в никуда? Это тоже соответствует очередной ступени развития.
ГГ пророчит конец и республике духа, и ее высшему достижению — игре в бисер, и аргументы у него исторические. А ведь очевидно, что изъян кроется не столько в общественной изолированности, сколько в отказе от свободного творчества. Кастальцы толкуют и перетолковывают уже созданное науками и искусством прошлого, составляют всё новые узоры из готовых элементов. Это путь в никуда. Недаром магистр, переросший игру, сочиняет стихи. Роман предвосхитил и постмодернизм, и всеобъемлющую виртуальность.
Книги в книге, сочинения ГГ — казалось бы, привет, Живаго с его тетрадью, но о стихах хочется промолчать, а вот «Три жизнеописания» — просто подарок. Педагогический прием: кастальские студенты пишут автобиографии в форме романа, выбрав в качестве декораций какую-либо историческую эпоху. И сама идея любопытна, и вставные новеллы прекрасны.
Еще о романах
5 причин для того, чтобы всё бросить и начать читать этот роман
Заметки на полях социального романа
«Дзен и был для нас призывом к свободе; ничем другим, пожалуй, и не был»