«Перегруженный ковчег»
Первым делом я отправилась вместе с Дарреллом в Камерун. Наконец-то Джерри большой, без мамы, и может круглые сутки заниматься любимым делом — ловить животных! Главное, что он вырос, но остался прежним, не превратился в скучного взрослого, и его детское увлечение стало судьбой.
Вот уж не задумывалась, бывая в зоопарке, что все эти звери (либо их предки) откуда-то взялись, кто-то их поймал, рискуя здоровьем и жизнью — в случае Даррелла это многочисленные укусы, ушибы, вывихнутая нога, малярия, — а затем доставил из дикой природы в лоно цивилизации. И самое сложное — вовсе не сама поимка, а сохранение пленника в добром здоровье, приучение к новой еде и человеческому обществу.
Даррелл пишет увлекательно и с юмором, как только он один умеет. Я узнала, кто такие ангвантибо и дрилы и множество других африканских зверюшек. Разве что ужасный финал судьбы Чемли, очеловеченного шимпанзе, омрачает эту светлую книгу.
Книга для автора дебютная, и какая яркая проба пера! Представляю, что за радость была для читателей в 1953-м, когда еще не было ни широкополосного интернета с множеством цветных фотографий, ни фильмов о природе BBC, ни передачи «В мире животных».
«Три билета до Эдвенчер»
После «Перегруженного ковчега» (о путешествии в Африку) «Три билета» (вояж в Южную Америку) воспринимаются как следующая часть всё той же, одной большой даррелловской книги о путешествиях натуралиста. Снова экзотическая природа, и такое изобилие невиданных зверей, и «мы вернулись в лагерь усталые и голодные», и корабль-Ноев ковчег, везущий в Англию мохнатых, хвостатых, диковинных. Снова билет в Приключение.
Я здесь для себя открыла пимплу — это древесный дикобраз, похожий на смешного человечка с носом картошкой. Пимпла — мой герой! Она обогнала и жабу пипу, которая вынашивает детенышей в карманах на собственной спине, и иглошерстную крысу (вперемешку с шерстью — иголки, как у ежика), и птицу якану, бегающую по коврику из листьев водяных лилий. Это тоже достойные претенденты, но пимпла — чемпион. В Сети есть забавные видео.
Эпизод, когда Даррелл, найдя в песке кладку черепашьих яиц, преспокойно ее разоряет, с наслаждением выпивая содержимое этих яиц, напомнил его книгу об острове Корфу, где десятилетний Джерри как ни в чем не бывало вытаскивает из гнезда птичьи яйца для своей коллекции.
И такие способы изучения живой природы, и потребительское к ней отношение — сейчас это коробит, а буквально вчера было естественным. Тем удивительнее, за какой небольшой срок человечество (вместе с Дарреллом и благодаря Дарреллу) перешло от потребительства к охране дикой природы. В начале пути — мальчишка, который ловит и тащит домой буквально всё, что движется, в конце — ученый, сохранивший несколько исчезающих видов.
«Поймайте мне колобуса»
Заметно, как писатель растет, ищет разные формы подачи материала. Перед нами уже не дневник зверолова по схеме «приплыли — поймали — уплыли». В этой книге, помимо путешествий в Западную Африку и Мексику, рассказывается о зоопарке на острове Джерси — прямо камень с души, теперь Джеральд не расстается с пойманными животными, которых он с таким трудом добыл, приучил к неволе и сохранил во время обратного путешествия (и которых и читатель успел полюбить!). Теперь он может их изучать, разместив в комфортных условиях, и заняться главной задачей, ради которой и создал зоопарк — сохранением и размножением исчезающих видов. Теперь уже оправданны все эти рейды по дикой природе, с сетями и клетками.
Фирменный дарреловский прием использован и в этой книге — с одинаковым теплом и юмором описаны и люди, и животные. Слушаешь, и улыбка появляется сама собой, и настроение улучшается.
«Поместье-зверинец»
Да, именно Даррелл радикально поменял концепцию этих учреждений, наделив их миссией спасения исчезающих видов. И да, очаровательны описания трудовых будней в его необыкновенном, продвинутом, авангардном поместье-зверинце, где птиц выпускают полетать, а животных — побегать. Не захочется никаких историй о любви после глав о том, как скунсам или обезьянам подбирают пару, знакомят суженых, волнуются, понравятся ли те друг другу, удачным ли окажется их брак; с еще большим волнением ожидают потомства, опекают рожениц, помогают заботиться о малышах. А главы о том, как животных лечат, выхаживают после операций, дают представление о титаническом труде энтузиастов, посвятивших этому служению свою жизнь.
Но: одновременно не отпускает мысль, насколько всё же оправданно существование мест лишения свободы для диких зверей. Которым начинаешь особенно сочувствовать на фоне пережитого карантина. У каждого из них одна жизнь, как и у нас, и вот кому-то выпадает провести ее в клетке, пусть даже золотой, пусть ради чьих-то высоких целей. И, положа руку на сердце, зоопарки продолжают оставаться прежде всего развлекательными учреждениями. Ну, нравится нам смотреть на живых зверюшек! Вот уж не знаю, будет ли человечество когда-либо готово отказаться от привычной забавы. Гладиаторские бои со львами на арене — уже архаизм и дикость, а зверинец — пока нет.
Но тут же вспоминается собственное детство: так хотелось увидеть живых зверей! Не в телевизоре, не на картинке. В нашем городе зоопарка не было, в цирке животные были артистами, такими же, как клоуны. А когда мы с семьей приехали в Москву, родители почему-то повели нас в мавзолей, а не в зоопарк. Мумия, конечно, тоже интересно… Но, став студенткой, я первым делом побежала в зоопарк! И первый раз увидела их всех, настоящих. Они воспринимались действительно как братья, и никакие не меньшие, и казались даже ближе, чем люди. Почему-то это было очень важно — убедиться, что мы на планете не одни.