Заметки на полях социального романа

Действие разворачивается сначала в уездном городке, потом в Москве, затем в Петербурге — автор показывает всю Россию во всей полноте. А называется роман — «Некуда»…

Заметки на полях социального романа

Лесков — моя давняя любовь, и никакая не тайная, я о нем курсовую писала. При этом отложила два романа — «На ножах» и «Некуда», — чтобы прочитать когда-нибудь в будущем и получить суперудовольствие.

И вот пришла пора. Получила. По самое некуда, в самом прямом смысле.

Начала «На ножах» — такое разочарование! Затянуто, неинтересно, герои один другого противнее. Где язык?! Где Лесков?! Которого я так любила! Кое-как домучила.

Но не сдалась, мужественно принялась за «Некуда» — и была вознаграждена. Такое очарование! Лесков вернулся! То самое читательское счастье, когда хочется читать и читать дальше.

Атмосфера

Это, пожалуй, самое пленительное в книге. Неспешное чтение длинного пухлого русского романа в трех частях — это особое эстетическое удовольствие.

Чудесные героини — две 17-летние девушки, которые окончили учебу и возвращаются к родителям. И впереди — вся жизнь, не только с мечтами о счастье, но и с надеждами прожить ее осмысленно.

И — да, роман остросоциальный и даже скандальный (для своего времени), но сколько очарования в лесковском любовании и провинцией, и обеими столицами! Почувствуйте прелесть XIX века:

«Прекрасным осенним вечером, когда румяная заря ярким полымем догорала на золоченых кремлевских вышках…»

А вот ещё:

«Теперь Главная улица была знаменита только тем, что по ней при малейшем дожде становилось море и после целый месяц не было ни прохода, ни проезда».

Нет, это, кажется, пример неподходящий. Я это и сейчас из окошка вижу...

И тут же встречаются детали, по которым четко просматривается позапрошлый век — например, седенькие старушки 50 лет. Сегодня дам такого возраста еще «девушками» в общественных местах называют. Сразу ощущается пропасть между той эпохой и современностью — как недолог был человеческий век, как быстро отцветала женская красота, как мало было отпущено времени на воплощение мечтаний.

Вот и подруги Женя с Лизой — одна выбирает путь семейного счастья, а другая мечется, ищет чего-то большего, — ищет то в книгах, то в окружающих людях.

«Семья не поняла ее чистых порывов; люди их перетолковывали; друзья старались их усыпить; мать кошек чесала; отец младенчествовал. Все обрывалось, некуда было деться».

«Ей хотелось много понимать, учиться. Ее повезли на балы».

Совсем в духе Чернышевского девушка сбегает из дома и оказывается в передовой коммуне, где люди специально собрались для того, чтобы жить по-новому, освободившись от домашней деспотии, на принципах свободы и взаимопомощи.

Но здесь пора притормозить с пересказами.

Экономика

Лучше поделюсь еще несколькими запомнившимися деталями — какой он был, XIX век, как устраивался быт тогдашней интеллигенции, что считалось непритязательным жильем, сколько времени приходилось работать.

«У Вязмитиновых в Измайловском полку была прехорошенькая квартира. Она была не очень велика, всего состояла из шести комнат…»

Вот он, пример скромной жизни. Тесновато, разумеется, в шести комнатах. А вот доктор Розанов получает место в московской клинике. Причём с квартирой — «в двух комнатах казенного флигеля». Заметьте, при больнице — не надо тратить время и деньги на дорогу. На работу он ходит утром:

«Это брало около трех часов времени…»

…и во второй половине дня:

«В пять часов снова нужно было идти на вечерние визитации, которые хотя были короче утренних, но все-таки брали около получаса времени».

Врач работает ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСА В ДЕНЬ, а остальное время тратит на самообразование — чтение иностранных медицинских журналов, на подготовку диссертации. На общественную и личную жизнь оно тоже остается.

Кажется, они тогда совсем не понимали, как хорошо живут.

И третий момент: о всеобщем счастье размышляет Женя, выбравшая добропорядочный путь супружества и материнства.

«Она не умела мыслить политически... Ей хотелось, чтобы всем было хорошо. «Пусть всем хорошо будет». Вот был ее идеал. Ну, а как достичь этого скромного желания? «Жить каждому в своем домике», — решила Женни, не заходя далеко и не спрашивая, как бы это отучить род людской от чересчур корыстных притязаний и дать друг другу собственные домики».

Ну что ж, возможно, наши потомки, читая этот роман каждый в своем домике, на этом месте умилятся. А может, они в коммуне будут жить, кто их знает.

Автор Татьяна Краснова

Еще о русской классике

А где Куприн?

Заметки на полях: похвала дилетанту

Репетиция «Трех сестер» и «Вишневого сада»

Об именах Серебряного века

Гостиная Серебряного века

Посмотрите на Лизу

Мы нашли друг друга

Поделиться на:   Facebook  |  Vk  |  Twitter

При перепечатке, указывайте ссылку на vitlive.com