Как всё успевать. Особенно самое главное

А хотелось писать книги

Такие, которые самой интересно читать. Я их и писала — крутые дворовые романы, и печатала на машинке — была сама себе издательством. Самодельные книжки расходились по друзьям и одноклассникам, попадали в другие школы, иногда возвращались — с рукописными отзывами и пожеланиями «давай еще».

Таким образом, у меня с самого начала были публикации, читатели и слава. А чего еще надо автору?

Поступить в Литинститут

В городском литературном объединении посоветовали, и литконсультант из журнала «Юность» об этом же толковал в письме. Я сразу загорелась! А когда увидела Тверской бульвар и дом Герцена, поняла: никуда не уйду, лучше пускай принимают. Наплевать, что врачи в принципе не советуют учиться, потому что нельзя напрягаться. Наплевать, что без трудового стажа не берут — всё равно можно попробовать.

В 23 года у меня был диплом престижного, единственного в стране вуза — и самая настоящая книжка, публикация в сборнике прозы издательства «Советский писатель». Чего еще надо автору? Для молодого и начинающего это был тогда предел мечтаний.

А вы замечаете, что я всё живу и живу? Таймер где-то тикал, но я к нему не прислушивалась, беспечно полагая, что, может быть, и дальше повезет. Японцы какую-нибудь примочку придумают. И мне всю дорогу везло! Каждый раз мне продлевали срок пребывания на этом свете, сообщая, что можно пожить еще.

Это означало, что можно забить на больнички и заняться тем, что считаешь главным. Поиграть в то, что ты такой же бессмертный, как все остальные — и еще какой-нибудь творческий проект замутить.

Время, вперед! До сорока — это почти бесконечность. А после сорока — кому оно надо. После сорока — это такие унылые тетки с химзавивкой мелким бесом, у которых всё позади.

И тут настал большой облом

«Советскому писателю» облом — в широком смысле. Началась перестройка. Рушились старые схемы, издательства и организации, на их месте возникали новые — но меня это никак не касалось. Хуже того, я толком ничего не писала.

Семья переехала в другой город, продав всё, кроме домашней библиотеки. Грянул 1991 год, деньги обесценились. Мы остались без кроватей и стульев, но с книжками. Пришлось начинать с нуля и тратить силы на выживание.

А когда я подняла голову и огляделась, вокруг был сложившийся книжный рынок, заполненные ниши и топ-списки — целый новый мир, в котором меня не было и в котором я ничего не понимала. Приходилось и здесь начинать сначала.

Но на этом этапе я незаметно уклонилась от цели, став по пути журналистом и редактором. Во-первых, мое перо таким образом меня кормило, а во-вторых, это безумно интересно: газетные, журнальные и книжные проекты, творческие команды, возможность попробовать в профессии еще что-то новое. Однако творческие силы не бесконечны, и уходили они в материалы-однодневки и чужие тексты.

А таймер где-то тикал, и становилось ясно, что пора выбирать. Еще несколько лет, и я превращусь в ту самую тетку с мелким бесом на голове (со всеми вытекающими). И если хочу заняться собственным творчеством и хоть что-то успеть, надо немедленно

Уйти на фриланс

Ну да, определить, что для меня главное. Пожертвовать насиженным местом, карьерой, зарплатой, стабильностью — и написать наконец все ненаписанные книжки, найти издателей, читателей.

Нулевые годы предоставляли в этом плане массу возможностей: море книжной бумажной продукции, и вся она востребована — электронная ниша еще не стала массовой. Помимо холдингов-гигантов, работало много небольших издательств, а также литературных журналов, сотрудничать с которыми было необыкновенно интересно. Жизнь наполнилась творчеством, публикациями, новыми замыслами, новыми дружбами — реальными и виртуальными.

А завершились нулевые экономическим кризисом, в том числе на книжном рынке. До чего печально наблюдать, как уходит еще одна эпоха, как дружественные журналы и издательства закрываются и исчезают! Словно континенты сдвигаются с места и перестраиваются, тонут, сливаются, образуя новую карту.

И автор снова чувствует себя бездомным и неприкаянным, а свои написанные книжки — никому не нужными. И опять надо искать издателя — либо переходить на новые технологии, на электронную издательскую платформу, осваивать верстку, дизайн, продвижение. Надо снова начинать сначала.

А как же таймер?

Японцы придумали-таки примочку! Вот она, новая техника, новые возможности в диагностике! И очередной доктор НИЧЕГО НЕ УВИДЕЛ. Мое теперешнее состояние, по его мнению — результат лечения, а не болезни. А диагноз, который ставили в детстве, он не подтвердил.

То есть — ничего не было? Ошибочка вышла?! Дамоклов меч не нависал, а таймер не тикал? И не надо было прыгать выше головы, брать эту жизнь с бою, жить в режиме подвига? Всё это абсолютно не требовалось? Можно было делать то же самое не напрягаясь и не торопясь? Но почему я узнаю об этом не тогда, когда в этом был смысл, а сейчас, когда я — та самая тетка? Хоть и без химзавивки…

Когда осела экзистенциальная истерика, я произвела сухой подсчет:

Что у меня в активе

Помимо околописательских профессий и двенадцати изданных книг, это многолетний навык:

• начинать сначала,
• выходить из творческих кризисов,
• справляться с разочарованиями и унынием,
• всё успевать.

Особенно самое главное.

Работая в бизнес-издании, я прочитала много материалов по тайм-менеджменту. Практически все гуру в этой области предлагают один и тот же набор базовых истин: поставить цель, расставить приоритеты, сфокусироваться на главном, анализировать достигнутое и вносить коррективы. Я с удивлением обнаружила, что, оказывается, всю жизнь действовала по науке.

Что мой тикающий таймер сделал меня экспертом по управлению временем, и я вижу, какие из полезных советов действительно полезны, какие неактуальны, а какие — работают, но иначе. Как справляться с ворохом задач за ограниченный срок. И как подниматься, когда споткнулся. И как выруливать на главное направление, обнаружив, что незаметно с него свернул.

И наконец, что таймер — это я, и все дедлайны находятся прежде всего в голове, а не в объективной реальности.

Разумеется, осталось множество вопросов. Что изменится, если другой доктор скажет мне что-то другое? А третий — третье? Или прежний диагноз восстановят в правах? Жизнь будет определяться чьим-то мнением, тем, что кому-то в очередной раз показалось? Или собственным изначальным решением отдавать приоритет тому, что считаешь главным? Следует ли прекратить нестись по жизни галопом, стараясь всё ухватить и боясь чего-то не успеть? Или любое стоящее дело требует как раз предельной концентрации сил?

Для начала я решила собрать на этом сайте все те спасательные круги, которые когда-либо меня спасали, и витамины для творчества, помогавшие его подпитывать. Несомненно одно: каждый из нас может и должен осознанно практиковать то, что интуитивно давно уже знал и делал, и находиться в поиске новых возможностей. Каждый должен стать сам себе гуру.

Автор: Татьяна Краснова

О том, как вернуть вдохновение

Творческий колодец: черпать или наполнять

Творческое свидание с Джулией Кэмерон

Утренние страницы с Джулией Кэмерон

Как мы пишем: рецепты вдохновения

Творческие молитвы

Как справиться с творческим застоем и не утонуть в море полезных советов

Обзоры книг о писательстве

Элизабет Гилберт о Большом волшебстве

Джулия Кэмерон «Путь художника»: Как я отправилась в «Путь художника» и стоило ли это делать

Писательский дневник Анаис Нин

Сборник «Как мы пишем»: Как мы пишем: писательские технологии начала ХХ века

Образование для писателя

Можно ли научиться писать в писательских резервациях

Литературный институт: питомник в историческом центре

Литературные объединения: взлетная полоса

Книги для писателей, и можно ли по ним чему-то научиться

Как я проходила курс «Успешный писатель»

Бесплатное интернет-образование для творческих людей

О пути автора к читателю

Соцсети любителей книг: зачем они читателю и писателю

Писатель в Инстаграме: хождение в народ

200 библиотек: как я с ними познакомилась