Генри Миллер, в отличие от собратьев по перу, которым вздумалось делиться опытом, не стал писать учебник, как Джеймс Фрэй и Энн Ламотт, или мемуары, как Брэдбери, а ограничился небольшим эссе. Назвал его «Размышления о писательстве» — по существу и без затей.

Продолжая формировать идеальную домашнюю библиотеку, обнаружила целую разновидность книг, один раз прочитанных, а потом поставленных на полку. И стоящих там много лет. А зачем?

Как я долгими зимними вечерами засела за собрание сочинений Куприна, и что из этого вышло.

Аннотация ориентирует, что это проза в духе Стругацких — планка задана высокая, но текст ее выдерживает.

Вот таким я себе Пришвина и представляла: жизнерадостный старичок, который любит гулять на природе. Потом открываю его дневники — а там целая вселенная с созвездиями мыслей — о творчестве и литературе, о Боге и свободе.

Итоги осени: грандиозное путешествие по Штатам в хорошей компании. Сначала с Ильфом и Петровым, потом — с Познером и Ургантом.