Игорь Волгин
«Родиться в России. Достоевский: начало начал»
«Бог дал родных, чтоб учиться на них любви».
Книга рассказывает именно о том периоде в жизни Достоевского, о котором хотелось узнать подробнее: детство, юность, отношения с родителями, братьями и сестрами, годы учебы в инженерном военном училище в Петербурге.
История рода Достоевских, характеры отца и матери — отдельная и тоже интересно поданная тема. Чего только стоит отец, лекарь Михаил Достоевский, неизвестно откуда появившийся в свое время в Москве и не менее загадочно погибший в своем имении. Не жизнь, а прямо-таки «достоевский» сюжет.
И отношения между сыном и отцом — как будто из романов Федора Михайловича. Письмо, где юный Федя выпрашивает у папеньки деньги, используя изощренные манипуляции — здесь сразу и «Подросток», и «Человек из подполья», и «Братья Карамазовы». Еще ни писателя, ни стиля, а интонации уже такие знакомые!
Литературный дебют, участие в литературной жизни Петербурга, дружба с Некрасовым и Белинским показаны так же подробно и объемно, с привлечением множества писем и мемуаров. Особенно причины расхождения с двумя последними и издательские дела — давно хотелось разобраться, почему Достоевский вечно сидел в долгах, был в кабале у издателей, почему ему платили чуть ли не в два раза меньше, чем Тургеневу и Толстому.
Ну и тот момент, что действующим лицам было тогда чуть-чуть за двадцать — это тоже немаловажно, это объясняет эмоциональность, горячность, непродуманность многих поступков. Будущие классики еще не были памятниками и портретами в кабинете литературы. В книге удалось показать их живыми, молодыми, уязвимыми, и это ее большой плюс.
Людмила Сараскина
«Возлюбленная Достоевского»
«С ней было трудно, но ее было невозможно забыть».
Демоническая слава этой женщины априори отменяет объективность в отношении к ней. Да уж, «повезло», когда бывший возлюбленный и бывший муж — это Достоевский и Розанов. У писателей имеется хороший арсенал если не для сведения счетов, то для того чтобы создать, мягко говоря, односторонний имидж неугодной персоне. Демонический, например.
Первое, что удивило: женщина-вамп оказалась не хищницей — охотницей на мужчин, а феминисткой. В традициях того времени, конечно — то есть училась на женских курсах и выступала за равные права с мужчинами. Сестра Аполлинарии, Надежда, например, стала первой русской женщиной — доктором медицины. Их отец, крепостной графов Шереметьевых, выбился в купцы благодаря своим способностям и был человеком широких взглядов — давал дочерям высшее образование, оплачивал учебу за границей.
Второе открытие: истоки знаменитой «любви-ненависти» — не испорченный и вздорный характер Аполлинарии, как это представляет традиция (например, мемуары дочери писателя, которая была маленькой девочкой, когда он умер, и знала о жизни отца по рассказам матери), а банальное несовпадение во взглядах на любовь и долг — и последовавшее за этим разочарование.
Отдав любимому человеку «всю себя», невзирая на условности, она не получила в ответ того же — ее кумир не захотел оставить «свою чахоточную жену». Никакой симметрии. В ее понимании это было «нечестно»! Никакая не «инфернальница», а наивная дева.
Книга построена на документах: письмах, мемуарах, материалах других исследований. Для меня самым ценным было то, что автор поместила среди них и несколько рассказов и повестей самой Аполлинарии Сусловой: «Покуда», «До свадьбы», «Своей дорогой», «Чужие и свои». По крайней мере, есть возможность составить собственное представление — то, что человек пишет, может многое о нем сказать.
Рассказы Сусловой принято называть «слабыми», с намеком, что Достоевский печатал их в своем журнале отнюдь не из-за литературных достоинств. По блату пролезла в литературу «инфернальница», да еще злом за добро отплатила. А мне рассказы понравились. Написаны нормальным человеческим языком. Герои вызывают сочувствие. Не надо было бросать попытки, стоило еще потрудиться, руку набить.
И это мое третье открытие: очевидно предвзятое отношение, даже к творчеству: раз «злой гений» — стало быть, перечеркиваем всё подряд, что бы ни сказала, ни написала, ни сделала. Ярлык, или, скорее, клеймо — по совокупности заслуг, как Нобелевская премия. Хорошо, что есть попытки объективности, нашлась исследовательница, способная пойти против течения и предложить читателю другое вИдение, кроме набора штампов.
Анна Достоевская
«Воспоминания»
«Какую же жену мне выбрать: умную или добрую?»
После дневников/мемуаров Льва Толстого и Софьи Андреевны так захотелось прочитать историю с хорошим концом! О «настоящей, верной, вечной любви». И я взялась за воспоминания Анны Григорьевны, как за противоядие от станции Астапово. Конечно, графу и графине пришлось сложнее — они прожили вместе 48 лет и родили 13 детей, в то время как брак Достоевских был втрое короче — 14 лет, и детей втрое меньше — четверо, двое умерли маленькими.
Возможно, они просто не дожили до кризисов и худших времен. А может быть, «семейное счастие» основывалось на психологической совместимости, на кротком и одновременно стойком характере Анны Григорьевны, ее жертвенности, ее готовности раствориться в служении великому мужу. Анну Григорьевну считают добрым гением Достоевского (в отличие от «злого» — Аполлинарии Сусловой).
Однако воспоминания, написанные ею на склоне лет, тщательно отредактированы, очищены, отношения с ФМ идеализированы. Когда в 1950-х годах были найдены и расшифрованы дневники АГ (а она-то была уверена, что никто, кроме нее, не сможет прочитать ее стенографические записи!), выяснилось, что не всё так идеально, что были ссоры и споры — не житие, а жизнь как она есть, без прикрас.
Причем именно ФМ раздражался, делал жене замечания и заводил ссоры (не так одета, не так выглядит, не то говорит) — как правило, после того, как в очередной раз проиграл последние деньги. Она сначала терпела и отшучивалась, потом начала ставить его на место. Но это в зашифрованных дневниках. А в воспоминаниях — благодать и сентиментальные сцены.
Я бы сказала, что АГ написала не мемуары, а самый настоящий роман: видно, как она не просто излагает ход событий, а компонует материал, выстраивает сюжет, как создает завязки, кульминации, развязки, строит диалоги, входит во вкус. Читать интересно! И писать, вероятно, было тоже — писательская жена сама стала писательницей. Недаром она столько лет сотрудничала с гением, видела процесс творчества, участвовала в нем.
Так что стоит не глотать всё подряд, а делать скидку на вполне понятное желание женщины выглядеть безупречно, и смотреть на ее книгу как на художественное произведение («над вымыслом слезами обольюсь»).
Далекой от идеала показалась и постоянная ревность ФМ, из-за чего его жена не могла работать по своей специальности, в то время как и она сама этого хотела, и ее приглашали в качестве стенографистки на разные мероприятия, и семья постоянно нуждалась в деньгах. Но нет — надо сидеть дома без гроша, а то муж будет нервничать, не дай бог припадок…
И уж совсем покоробило, что АГ, будучи моложе мужа на 24 года, специально одевалась и причесывалась, чтобы выглядеть старше, так что в конце концов ее стали принимать за его ровесницу.
А еще просто невероятной представляется история, когда АГ, зная о его патологической ревности, подсовывает мужу ею же самой написанное анонимное письмо, чтобы эту ревность возбудить. И вообще постоянно его провоцирует, и о вероятности припадка забывает. Мать нескольких детей, ангел, добрый гений.
Пытаюсь как-то это себе объяснить: может быть, она так погрузилась в атмосферу прозы Достоевского, что сама начала играть в какие-то ролевые игры в его духе. А может, им обоим это было нужно, кто их разберет, может, и это — элемент семейного счастья.
Еще о писательских биографиях
Биографии русских писателей
Скандинавские сказочницы
3 книги о великом Льве
Королева детектива