Как я на летних каникулах, а потом долгими зимними вечерами взялась перечитывать Тургенева, и что из этого вышло.

Как я долгими зимними вечерами засела за собрание сочинений Куприна, и что из этого вышло.

Аннотация ориентирует, что это проза в духе Стругацких — планка задана высокая, но текст ее выдерживает.

Вот таким я себе Пришвина и представляла: жизнерадостный старичок, который любит гулять на природе. Потом открываю его дневники — а там целая вселенная с созвездиями мыслей — о творчестве и литературе, о Боге и свободе.

Итоги осени: грандиозное путешествие по Штатам в хорошей компании. Сначала с Ильфом и Петровым, потом — с Познером и Ургантом.

У меня их несколько — безликие в прямом смысле слова, без единой надписи или картинки на обложке. Переплетенные вручную. Пока не раскроешь, не поймешь, что там, внутри.