В обзоре: Айн Рэнд «Атлант расправил плечи», Бернар Вербер «Муравьи», Урсула Ле Гуин «Волшебник Земноморья», Фэй Уэлдон «Письма к Алисе, приступающей к чтению Джейн Остен», Майкл Каннингем «Часы», Люси Мод Монтгомери «Энн из Инглсайда», И. Грекова «Хозяйка гостиницы», Владимир Орлов «Альтист Данилов», Роман Михайлов «Праздники».

Айн Рэнд

Атлант расправил плечи

Знаменитый роман-антиутопия: частный бизнес в США страдает от регуляторной государственной политики. Управляющая железной дорогой Дагни Таггерт и сталелитейный магнат Хэнк Риарден пытаются строить свой бизнес, не исполняя предписания и распоряжения чиновников, которых считают «бандитами». Происходит ряд таинственных исчезновений предпринимателей, видных специалистов и людей искусства. Основная идея: мир держится на талантливых творцах-одиночках, которых автор сравнивает с мифическим титаном Атлантом, держащим на плечах небесный свод. Если эти люди перестанут творить, то мир рухнет.

Это символистский роман, персонажи — аллегории авторских идей, и его нельзя читать через привычную оптику реалистичного повествования, как, например, трилогию «Финансист. Титан. Стоик» Драйзера, где ГГ — также воротила бизнеса, скорее — как «Песню о буревестнике».

Очевидно, что писательница, окончившая гимназию в начале ХХ в., впитала в себя и классическую литературу, и литературу Серебряного века — декаданс с уделом избранных и противопоставлением толпе из «Атланта» откровенно просвечивают.

Популярность романа растет из такого приятного детского ощущения, что если все интеллектуалы договорятся и «уйдут», то потребители/бездарности/массовка «заплачут» и никак без них не обойдутся — в то время как на самом деле и все обойдутся без всех, и «все» никогда не уйдут, всегда кто-то останется, и непременно найдутся штрейкбрехеры, которые с радостью продадутся плохим чиновникам; но помечтать-то можно.

Бернар Вербер

Муравьи

Муравейник занимает всего несколько квадратных метров на поверхности земли, но вмещает в себя миллионы жителей. Уклад их жизни строго регламентирован, больше всего они любят трудиться и выполняют приказы без возражений. Кажется, что они живут рядом с людьми и проигрывают им и в размерах, и в возможностях. Но так ли это на самом деле? Чья цивилизация совершеннее на самом деле?

Это мое знакомство с автором — удачное, книга прослушана залпом.

Главы о людях и муравьях чередуются, и побеждают муравьи: их сложнейшая социальная жизнь, жизнь их цивилизации, их городов гораздо интереснее банальных человеческих поступков.

Негоже сравнивать детскую книжку и взрослую фантастику, весовые категории разные, но мне все время вспоминались «Приключения муравьишки» Бианки (любимые) — по уровню погружения в мир совершенно другого существа и сопереживания герою.

Урсула Ле Гуин

Волшебник Земноморья

Сегодня Гед — величайший маг Земноморья, а в молодости он безрассудно рвался к могуществу и знаниям. Ступив на путь, казавшийся самым коротким и легким, юноша прикоснулся к древней тайне, и по его вине в мир проникло великое зло. Чтобы исправить содеянное, надо пройти иной путь — длиною в жизнь. Цикл «Волшебник Земноморья» принес его автору мировую славу, и сейчас стоит в одном ряду с такими шедеврами фэнтези, как «Властелин колец» Дж. Р.Р. Толкина и «Нарния» К.С. Льюиса.

Все-таки некоторые книги должны приходить к нам вовремя. Тот случай, когда промедление смерти подобно: книгу ты (взрослый) прочитал, а она не ожила (как это могло бы быть в детстве/юности), хотя там и маги, и драконы.

Да еще я умудрилась приняться за нее после перечитывания «Гарри Поттер и Методы рационального мышления» Элиезера Юдковского — и сказочка на этом фоне показалась совсем уж простенькой, из уважения к классике только дотянула.

Фэй Уэлдон

Письма к Алисе, приступающей к чтению Джейн Остен

Повесть в письмах, где бывалая писательница делится с племянницей, писательницей начинающей, профессиональными советами, а по пути рассказывает о Джейн Остен.

А еще о реалиях того времени, которые в викторианских/эдвардианских романах подразумевались, но не описывались, и которых мы поэтому можем не знать: финансовое и социальное положение женщины; множество условностей, диктующих образ жизни; почему так важно было выйти замуж; интимные отношения, здоровье и роды, продолжительность жизни и т.д.

Интересны здесь и исторический экскурс, и картинки современной писательской жизни, а эпистолярный жанр не слишком усложняет восприятие.

Майкл Каннингем

Часы

Самое известное сочинение автора, признанное лучшим американским романом 1999 года и удостоенное Пулитцеровской премии и награды ПЕН / Фолкнер. Как устроено время? Как рождаются книги? Как сцеплены между собой авторские слова-сны? Как влияют события (разнесенные во времени и пространстве) на слова, а слова — на события? Судьба Вирджинии Вулф и ее «Миссис Дэллоуэй». Англия 20-х и Америка 90-х. Патриархальный Ричмонд, послевоенный Лос-Анджелес и сверхсовременный Нью-Йорк. Любовь, смерть, творчество.

Долго не хотела читать роман, где, казалось, автор паразитирует на творчестве известной писательницы («а напиши-ка свое!»), а потом оценила безусловное, очевидное мастерство — паразитировать-то тоже надо умеючи, и не у всех получается.

Когда все три сюжетные линии сходятся и видишь переплетение нескольких человеческих судеб с судьбой книги, картинка обретает объемность — за этот оптический фокус никаких премий не жалко.

А читать, конечно, надо все-таки после «Миссис Дэллоуэй», иначе, подозреваю, волшебства не будет.

Люси Мод Монтгомери

Энн из Инглсайда

Девять лет прошло с тех пор, как Аня, став миссис Блайт, покинула Зеленые Мезонины. Теперь Аня — мама милых малышей. И что только не случается в доме супругов Блайт — уютном, жизнерадостном Инглсайде! Даже самые будничные дела оборачиваются здесь непредсказуемым водоворотом событий, изо дня в день проверяя на выдержку и чувство юмора его обитателей.

Продолжила знакомство с циклом после большой паузы — настолько охладили читательский пыл предыдущие несколько книг, продолжения любимой «Энн из Зеленых Крыш», она же «Аня из Зеленых Мезонинов» (писательница взялась показать жизнь своей героини от 11 до 53 лет).

Начала не без предубеждения, но этот роман неожиданно понравился, таким он оказался милым, домашним, полным мягкого юмора — хотя по структуре это скорее сборник не слишком связанных между собой историй, и в основном о детях Ани, их характерах, взаимоотношениях с родителями, друзьями, домашними питомцами.

А так хотелось бы побольше о самой Ане, ее внутреннем мире и взрослении души, но она совсем потерялась за своими детьми — автору явно интереснее писать о детях, чем о взрослых, которые загнаны в такие прочные рамки своей положительности, что с ними не может произойти совсем ничего интересного.

Несколько авторов советской классической прозы — та самая борьба с долгостроем.

И. Грекова

Хозяйка гостиницы

Прожив не­простую жизнь, героиня всегда верила во всепобеждающую силу любви и, словно светясь добротой, верой, надеждой, не задумываясь, всю себя отдавала людям. Большая любовь как заслуженная награда пришла к Верочке Ларичевой тогда, когда она уже и надеяться перестала. Повесть послужила литературной основой фильма С. Говорухина «Благословите женщину».

Насколько понравилась писательница, ее прекрасная проза, ее стиль — обязательно буду читать и другие ее книги! — настолько не понравилась ГГ. Если в 18 лет простительно не понимать, за кого выходишь замуж, то странно не понять этого через 27 (!) лет и не заметить того, что тебе не позволено иметь ни детей, ни подруг, ни профессии, даже книжки нельзя читать, а можно быть только домашней прислугой — и считать это всё великой любовью, мало того — найти потом еще и алкоголика, чтобы цепляться уже за него… ох, и что же тут восхищает поколения читательниц? Выдача героине в конце романа прекрасного принца выглядит совсем уж неправдоподобно, прямо Гоша из «Москва слезам не верит» — такой вот соцреализм с сантабарбаровским лицом.

Владимир Орлов

Альтист Данилов

Мистические приключения на фоне Москвы 1970-х, бюрократическая рутина потустороннего мира, неземная любовь к земной женщине… Удивительное в обыденном – об этом роман.

Если в 1972-м году герой романа не сталевар и передовик, а демон, то это само по себе так оригинально, что же еще надо для популярности — ирония иронией, а читателям нравилось, на разные языки роман переведен; я же и по «Мастеру и Маргарите» никогда не фанатела, и еще раз убедилась, что все эти заигрывания со сверхъестественным на фоне советского быта никаких струн в моей душе не затрагивают.

Начало романа, однако, захватило, но ближе к середине сюжет начал пробуксовывать, тормозить, увязать — дотянула до конца с сильным скрипом.

Больше всего ужаснула точно переданная атмосфера 70-х, я ее помню — эта безысходность, это унизительное отсутствие всего необходимого и постоянная погоня за чем-то материальным, всё надо было доставать, любой пустяк, все постоянно изворачивались, стояли в каких-то очередях — книга, словно машина времени, насильно вернула туда, где материальное и духовное искажено до полной неузнаваемости, так что хотелось только вынырнуть оттуда поскорее — чего уж тут страшнее, какие уж тут демоны.

Роман Михайлов

Праздники

Сборник рассказов современного автора, с творчеством которого было бы жаль не познакомиться, пропустить — настолько необычна сама ткань его прозы и смыслы, которые она создает.

Недавние 90-е, обыватели каких-то деревенек и городков — и внезапные мистические всполохи между знакомыми до боли реалиями (два первых рассказа — «Зоопарк» и «Наследие», мне кажется, вполне представляют автора, мне они запомнились больше остальных).

В одном из рассказов бабушка и внук смотрят по телевизору областной канал, и в передаче начинают показывать их село, вот только местный житель, отвечающий на вопросы посреди улицы («да я живу тут всю жизнь»), им не знаком («ну понятно, артиста привезли»)… но и продавщица в магазине — не их продавщица… а дальше съемочная группа заходит в их дом, потом — в их квартиру, и их дверь открывается, и там та же обстановка, что и на самом деле, но выходит чужая женщина и говорит, что она живет тут всю жизнь… а они с бабушкой тогда кто и где живут — вот этот эпизод, и состояние, и ракурс, и смещение пространства/времени представляются метафорой того, что делает и что умеет автор, его способом смотреть и показывать.

Все книги могу рекомендовать, включая те, которые я разругала — все заслуживают внимания, читателям могут понравиться, подкинуть пищу для размышлений, а развлекут уж точно.

Еще о летнем чтении

Летнее чтение

Еще об Ане из Зеленых Крыш

Секретный ингредиент

Еще о любимых английских писательницах

Викторианки: Джейн Остен, сестры Бронте, Джордж Элиот

Вирджиния Вулф: биография и дневники