Как ни странно это прозвучит, но Ленин для меня — одна из фигур Серебряного века. До того как стать главой государства, он занимался преимущественно писательской, журналистской и редакторской деятельностью, и в графе «род занятий» писал «литератор».

То, что человек писал прекрасные детские книги, говорит о том, что он сохранил в себе внутреннего ребенка, но вовсе не гарантирует идеального отцовства — Хармс, например, детей терпеть не мог. А в воспоминаниях родных детей образ отца может быть причесанным и приукрашенным, это ненадежные рассказчики.

Это единственная моя героиня, которая мечтает выйти замуж. Ну прямо очень стремится, всё для этого делает.

Когда начинаешь читать классиков психологии, возникает дежавю — всё уже встречалось у писателей-популяризаторов в облегченном формате. А читая лайтовые версии типа «помоги себе сам», видишь, что здесь излагают чужие идеи, слегка их осовременив — стоят, так сказать, на плечах гигантов. Казалось бы, замкнутый круг, однако выбор всегда лучше делать в пользу автора идеи.

После «Жюстин» три следующих романа — «Бальтазар», «Маунтолив» и «Клеа» — читаются с возрастающим интересом.

Давно собиралась прочитать этот роман, который называют последним романом Серебряного века. Но большие ожидания не оправдались. Причем с самим романом всё в порядке.